Куба. Любовь моя?
Прилет на остров Свободы
Задумав путешествие по шести странам центральной Америки, думал, что наибольшие трудности в организации мы испытаем в Гватемале, Гондурасе или Никарагуа, Но никак не на Кубе. Это же своя – хотя и очень далекая, но все же родная и близкая нам Куба. И совсем не важно, что с нас взяли по 80 долларов за въездную визу (а потом, при вылете, еще и по 28 за выезд с острова!). Сколько песен и светлых воспоминаний о ней было у нас - жителей СССР!
И вот, сделав на пути из Коста Рики пересадку в Сан Сальвадоре, и насладившись в этом аэропорту в последний раз возможностью общения через фри-Вай-Фай, мы подлетаем через пару часов к острову Свободы. В самолете разносят текилу и кубинский ром, под нами уже видны бирюзовые разводы прибрежных рифовых островов, ярко светит солнце, и все это поднимает настроение как перед встречей с первой любимой, и вспоминаются слова знаменитой песни Пахмутовой, которую тогда, в далеком 1962 году исполнял Кобзон с приклеенной бородой и автоматом Калашникова – «Куба – любовь моя»:
Куба - любовь моя,
Остров зари багровой.
Песня летит над планетой звеня -
Куба - любовь моя!
Какой она будет для нас, проехавших больше трех тысяч километров по дорогам пяти стран центральной Америки? Затмит ли их? Или померкнет тусклой лампочкой на их фоне? У нас на Кубе – целая неделя и мы еще дома распланировали каждый день: полтора дня побыть в Гаване, а потом взять напрокат с водителем микроавтобус для нашей группы 10 человек и 4 дня поездить по стране. Сначала на запад, а потом на восток. И последний день тоже посвятить Гаване.
Первые впечатления
Сделав посадку, самолет подрулил через пустое взлетное поле к небольшому зданию аэропорта, возле которого сиротливо приютились еще два-три самолета. К нам тут же бегут с десяток человек встречать нас и контролировать прием багажа. Пешком выходим по трапу и через строй пограничников проходим в здание аэропорта. Короткая проверка наличия виз и санитарного контроля. Суровые лица сотрудников. Никто не улыбается и не отвечает на шутки. Ожидание багажа. Мое внимание привлекли симпатичные собачки, обнюхивавшие наш багаж, и я невольно сделал несколько снимков этой процедуры. Тут же подошла серьезная дама и отобрала мой паспорт с визой. Куда-то пошла и, собрав человек пять, начала с ними совещаться. Потом вернулась ко мне и задала кучу вопросов – кто, откуда, куда и почему. И так раза три. Думал уже, что не видать мне свободы на острове – вот он – прозрачный, но все же «железный занавес» в действии. В конце концов, она отдала паспорт с визой, и мы вышли на улицу, чтобы глотнуть горячий воздух свободы. Загрузились в микроавтобус и двинули к отелю, который мы забронировали на первые сутки.
Дорога, по которой мы ехали в город, была практически не загружена. Поначалу думал, что в стране есть только старые автомашины. Но на улицах было не так уж мало и современных авто, в основном корейских и китайских, а туристические автобусы были в большинстве своем новые, с кондиционерами, комфортабельными сиденьями и ремнями безопасности.
Все жадно всматривались в окна на мелькающие пейзажи и картины. Какая же она – Куба? Пейзаж – никакой. Скромные домики, изредка громадные плакаты, знакомые нам по брежневским временам. И все воздействуют (как раньше говорили у нас сокращенно) на «Полиморсос» - политико-моральное состояние народа: «Свободу не заблокировать!», «Всюду Революция» и др.
Много людей на автобусных остановках. Работают светофоры и не видно, чтобы перебегали дорогу на «красный».
Отель Gran Caribe hotel Sent John ($76/room) находился в неплохом месте – в престижном районе Ведадо недалеко от набережной Малекон, отелей Насьональ и Либре на углу 23-й улицы (La Rampa – основной артерии города) и улицы О. Постройка не очень старая – лет 40-50. Сначала нам досталась очень прокуренная комната на пятом этаже с выходом окна прямо на стену другого дома. Можно было даже достать до нее рукой. После нашего короткого возмущения, портье дала другую комнату на 10-м этаже. Отсюда уже было видно и море, и крыша дома, на которой какая-то чернокожая девушка делала себе педикюр.
Поговорив с находившимся в фойэ менеджером государственной туристической компании типа нашего тогдашнего «Спутника», понял, что наша задумка относительно аренды минибуса на 4 дня, нереальна. Они могут давать такую машину только на радиальные выезды. Договорились о поездке к дому Хемингуэя в пригороде Гаваны, поездке в Виньялес и Варадеро. А ночевать будем в Гаване. Нам тут же предложили посмотреть другое жилье – в частной «касе». Дом был за углом от отеля и очень понравился – чистый и уютный с хозяйкой-болтушкой необъятных размеров. Да и был в два раза дешевле (35 куков за комнату). Завтра переедем туда.
Было уже далеко за полдень и хотелось что-нибудь поесть. В нашем отеле на первом этаже был только бар с напитками, и портье посоветовала нам частный ресторанчик, предварительно туда позвонив. Она написала нам адрес, и мы двинулись в путь. Пройдя по улице с обшарпанными стенами и окнами без стекол, стали искать номер и вывеску ресторана. Нигде ничего не просматривалось. И только в одном месте чистые застекленные окна и двери выдавали, что здесь что-то не так. Это и был тот ресторан, в который нас направили - один из немногих ресторанов, разрешенных недавно в стране в рамках развития частного предпринимательства. Внутри было прилично и хорошо убрано.
Чтобы не терять время, заказали только «первое» и попробовали их «мохито», от которого здесь «тащатся» все туристы. Как же – его пил сам Хэмингуэй! В итоге, простенький обед обошелся в 8 куков/чел. Еще в аэропорту поменяли доллары на их «куки» (CUC - КУбинский Конвертируемый). Получился форменный грабеж – за 400 полновесных доллара дали 345 «куков»! С обмена долларов, оказывается, еще дополнительно взимался налог 10%! А с Евро – нет! Вот она – дискриминация США в действии! Выгоднее всего на данный момент везти ЕВРО (курс 1 евро - 1.25 КУК), На Кубе есть и свои деньги -это местные песо CUP (КУбинский Песо). 1 кук равен 24 кубинских песо. Кубинцы с удовольствием берут в виде чаевых куки, а на доллары смотрят с презрением - «фи - доллар!». А все дело в том, что им негде его обменять – не разрешают. А на куки можно покупать в специализированных магазинах всем у кого они есть.
В начале 90-х годов на Кубе был первый опыт открытия частных ресторанчиков и кофеен (но только очень маленьких). Однако, из-за больших налогов и идеологических нажимов, этот опыт вскоре провалился. После последнего 6-го съезда Компартии Кубы, который проходил в апреле 2011 года и принявшего курс на проведение экономических реформ, было разрешено создавать более солидные заведения, и им дали гораздо большие права и льготы. Власти полагают, что такие заведения смогут обеспечить работой свыше полумиллиона человек. И хотя предприниматели платят немалые налоги – до 30% прибыли ежемесячно – этот бизнес развивается прямо на глазах. Таких ресторанов мы встречали потом на своем пути по Гаване немало.
Набережная Малекон
После обеда, пока еще не стемнело, решаем поехать в центр города – к Капитолию и начать изучение Гаваны. Идем по пустынной улице, ведущей к океану. Проходим мимо старой машины, бока которой шпаклюют прямо на улице для последующей подкраски. Чем ближе к набережной, тем сильнее почему-то запах мочи. Потом стало понятно – гуляющий народ с набережной заходит сюда опустошиться – общественных туалетов в городе мы не встретили нигде! Выходим на набережную Малекон и ловим такси. Через минуту возле нас образовалась очередь машин разного калибра – от ретро до современных. Некоторые даже были со счетчиками. До центра (ок. 5 км) - 3-4 кука за машину.
Машина мчит по знаменитой набережной Малекон, которая тянется почти 7 километров. Она считается одним из главных памятников архитектуры старой Гаваны. Слева лениво плещется Атлантический океан, на парапете сидят без дела многочисленные группы кубинцев или прогуливаются парочками вдоль океана. Сегодня воскресенье и вечером, когда мы возвращались обратно на такси, здесь было не протолкнуться – это любимое место времяпрепровождения гаванцев. Особенно много людей здесь летними вечерами, когда океан приносит долгожданную прохладу.
Справа мелькают дома. Дорога наполовину сужена – прокладывается новое покрытие. Центральная набережная. Лицо города. Но чем ближе к центру, тем эти дома становятся все более неприглядными. Множество домов были вообще без окон (но все с металлическими решетками) и было такое ощущение, что в них никто не живет.
Но нет - в раскрытых окнах видна жизнь – движутся полураздетые фигуры, и сохнет на веревках белье. А ведь когда-то здесь сияли витринами самые богатые магазины и были самые престижные дома в городе – набережная Малекон! Сейчас в этих домах живет пролетарий, заселенный властями много лет назад взамен выехавших из них после революции хозяев. Вот так и образовались «коммуналки». А чего удивляться – подобные процессы были ведь повсюду и у нас после революции.
Старая Гавана
Хоть и много читал о Кубе и ее столице, но хотелось понять современную Гавану. Конечно, Гавана это не вся Куба. Но именно здесь кипит основная жизнь страны - экономическая, политическая, культурная и ночная. И, думаю, город является ее основным лицом. Есть старая, и есть новая Гавана. И они разные. Но всех, в первую очередь, привлекает старая его часть.
Начинать (или заканчивать) познавание города лучше всего с обзорной экскурсии на двухэтажном Ред-Басе – красном автобусе, который курсирует с интервалом 40 минут по всей Гаване – старой и новой. Дневной билет стоит 5 куков и можно выйти на любой понравившейся остановке. А после осмотра достопримечательностей этого места снова сесть, но уже на другой автобус, следующий по этому маршруту дальше. В новой части Гаваны стоит выйти у отеля Насьональ, где автобус поворачивает с набережной Малекон, и подняться на самый высокий дом Гаваны – La Torre y el Emperador, откуда открываются замечательные виды на всю Гавану. Он находится почти посередине города и недалеко от океана. Затем автобус идет в западную часть города в район Playa Querejeta, в которой много хороших вилл и отелей.
Ориентироваться в городе, да еще и имея карту, несложно. Бесплатных карт в отелях не дают – их можно только купить за 2-3 кука. Так как центральная часть старого города находится как бы на полуострове, то большинство улиц так или иначе выведут к морю – океану или заливу. Из самых интересных можно рекомендовать O'Reilly, Obispo, Emperado, Lamparilla, Brazil (Teniete Rey), Habana, Cuba, San Ignasio, Mercaderes. Они вроде бы и похожи, но, в то же время, все они разные и интересные по архитектуре. Одни из них – шумные и полные туристов, другие – тоже шумные, но полны гаванцев. Есть вообще малолюдные. Но везде было безопасно. Мы бродили и поздними вечерами, но никаких приключений не было. Хотя хозяйка нашей квартиры и не советовала нам выходить по вечерам с аппаратурой и оттопыренными карманами (а мы снимали квартиру в престижном районе Ведадо).
Центр старого города – Капитолий и площадь перед ним. На ней можно увидеть целую коллекцию ретро-автомобилей. И они не только стоят, но и выполняют свою основную функцию – возят туристов и по городу и за его пределы. Можно прокатиться по улочкам и на конном экипаже, а также на велотакси. Справа от Капитолия находится (никогда бы не подумал) Национальный театр. С виду просто обычный шикарный дом. Но внутри него располагается театр и в нем идут спектакли знаменитого кубинского балета. Решили на балет пойти в другой день, а сегодня прогуляться по улицам.
Прогулка по улочке Обиспо
Первым делом, дороги всех туристов сходятся в ресторанчике «El Floridita», находящемся на углу в начале пешеходной улочки Obispo неподалеку от сквера с небольшим памятником Хосе Марти. Это место священно тем, что здесь по вечерам часто бывал сам Хемингуэй. Здесь за ним было даже зарезервировано место у стойки, где он и наслаждался одним из знаменитых кубинских коктейлей – Дайкири. Честно сказать, попробовав это «чудо», почувствовал с непривычки ломоту в глазах – уж очень холоден был этот напиток с мелко размельченным льдом. Но может быть я слишком быстро пил его? А уж количество сахара в нем – вообще беспредел! Да и белый ром, составляющий 2 части этого рецепта – не самый лучший из кубинских ромов. Куда приятнее глоток чистого 7-летнего Havana Club. А в обеденное время Хемингуэй обычно любил захаживать в бар «La Bodeguita», что в двух шагах от Гаванского Кафедрального Собора на улице Эмпедрадо, 207. Здесь его ждал любимый коктейль Мохито, замешанный на мяте и опять же - сахаре. Немудрено, что многие страдали тогда от диабета. Вот и туристы, направляемые или гидами, или справочниками Lonely Planet, слоняются по всем этим знаменитым местам, пробуя различные творения кубинских барменов и попутно знакомясь с жизнью Старой Гаваны.
Здесь можно встретить и блеск отреставрированных старинных домов и фасадов, и нищету жилых домов. Последних – подавляющее большинство. Улочка Obispo – одна из немногих, имеющих приличный вид. На ней много разного рода сувенирных магазинов, кафе, ресторанчиков и небольших отелей. Есть на ней и небольшой рынок сувениров. В конце улицы, ближе к набережной, стоит еще одна достопримечательность - отель Ambos Mundos. В нем всегда любил останавливаться в 30-х годах Хемингуэй. Именно здесь он писал свой знаменитый роман об испанской войне «По ком звонят колокол». За 2 кука можно посетить мемориальные апартаменты, в которых он жил и творил. А на крыше-веранде отеля расположен ресторан, с которого открываются виды старой Гаваны – в основном крыши домов и часть гавани.
Очень многие улочки имеют оригинальные ограждения от въезда транспорта – вкопанные в землю стволы старых крепостных пушек.
Проходя по Обиспо, встречали много разряженных в старые фасоны старух с громадными сигарами во рту – фото на память с ними стоит один кук! Но старух-то несколько и выбирать между ними сложно. Есть и просто фигуры с протянутой рукой. Сидят на тротуаре и одинокие музыканты. Но можно остановиться и послушать хорошие ансамбли, которые выступают в многочисленных кафе и барах. Дальнейший путь по Обиспо приводит нас к площади Plaza de Armas, на которой расположились десятки антикваров с различной книжной продукцией. Глядя на все эти развалы и стенды, создавалось впечатление, что кроме двух-трех человек, в стране никого не было и не о ком больше было писать и издавать книги. Здесь доминировали аргентинец Че Гевара и американец Хемингуэй – подлинные герои Кубы. Удивительно, что из каких-то закромов были еще и вынуты старющие журналы Лайф 30-40-х годов прошлого века. Хорошее соседство.
Где-то в сторонке просматривался еще идеолог и лидер освободительного движения Кубы от Испании в 19 веке Хосе Марти, и уж совсем немного – Фидель. К чести Фиделя, нужно отметить, что на Кубе сейчас нет его явного культа личности, выраженного в портретах, скульптурах и лозунгах. В этом деле доминирует Че, и на втором месте Марти, считающимся классиком идеологии нынешней Кубы. Своего рода - кубинский Маркс или Ленин.
Вот некоторые из цитат Х. Марти, которые можно было встретить на больших плакатах и по городу и тогда, когда мы ездили по стране:
«Вся слава мира помещается в зерне кукурузы».
«Если свобода тирании ужасна, то тирания свободы внушает отвращение, потрясает, страшит».
«Самая трудная профессия — быть человеком».
«Страдание есть результат несоответствия между желаемым и достигнутым».
«Тот, кто не желает учиться, — никогда не станет настоящим человеком».
«Чтобы верить в небо, в котором нуждается наша душа, нет необходимости верить в ад, который наш разум отвергает».
Вот так – все легко и понятно для простого народа. Ну и еще встречалось напутствие детям типа «Учиться, Учиться и еще раз - Учиться» - никому ничего это не напоминает? Что интересно, при всех властях Хосе Марти традиционно изображается на купюре номиналом 1 кубинский песо - независимо от того, проамериканский был при этом режим Батисты, или просоветский коммунистический Фиделя Кастро.
Свернув направо с Обиспо, мы попадаем на Старую площадь – Biejo. Здесь можно полюбоваться староиспанской архитектурой площади и окружающими ее зданиями. Почти все они, по-видимому, с помощью иностранных инвесторов, прошли реконструкцию и имеют весьма презентабельный вид – банки, богатые отели и магазины. Двигаясь от площади обратно в сторону Капитолия по улочке Brasil, можно забрести в кафе «Шоколадное» - там готовят чудесные и недорогие шоколадные напитки. На этой же улочке можно и перекусить в недорогом кубинском ресторанчике блюдами из куриц – всего за 2-3 кука.
Через два-три квартала от Старой площади шик и блеск заканчиваются, и мы видим реальную старую Гавану. Облупившиеся стены, дырявые деревянные ставни и металлические решетки на всех этажах. Но видно, что везде живут люди и за окнами идет жизнь - люди готовят еду и укладываются где попало спать. А ведь когда-то здесь была другая жизнь. Каждый дом – это произведение строительного и архитектурного искусства. Первые и вторые этажи – порой по 5-6 метров, и иногда с большими залами и колоннами внутри. Видны места для шикарных люстр. А порой они еще и продолжают висеть. Такие дома нельзя было построить просто так – кому-то одному из прихоти. Богато тогда (17-20 века) жили десятки тысяч людей. И источником их благосостояния была в основном торговля. А сейчас в раскрытые окна видно как эти этажи перегорожены по высоте дощатыми потолками-полами и в одном громадном окне, сохранившем еще остатки старинного витража, мы видим наверху чьи-то ноги, ходящие по головам нижеживущих соседей или родственников. Грустно. Как же можно так жить?
Если от окончания Обиспо пойти влево, то попадем на Плаcа-де-ла-Сьенага (Болотную площадь). Здесь стоит громадный Кафедральный собор святого Христофора, стены которого украшены копиями картин Рубенса, Мурильо и французского художника Батиста Веремея. Почти сто лет – с 1796 по 1898 г.г. здесь хранился прах Христофора Колумба. Снаружи он кажется подслеповатым из-за снятых с внешних ниш всех статуй святых. Говорят, что после революции они были отправлены на хранение в Ватикан. А могли бы ведь и просто скинуть их вниз, как это делалось у нас.
Кафедральная площадь
На площади перед ним стоит множество столиков от ресторана, и перед сидящими туристами играют по очереди разные ансамбли. Мы просидели здесь за ужином почти три часа, слушая сначала кубинские песни, а затем прекрасных виртуозов музыкантов, исполнявших классику. Как потом оказалось, все они были музыкантами из Национального театра.
Кстати, неподалеку от кафедрального собора находится и знаменитый ресторанчик «La Bodeguita», который осчастливливал старик Хэм.
К сожалению, не удалось побывать в музее Nacional de Bellas Art, находящийся на пересечении улиц Trocadero и Agramonte рядом с музеем Революции - в то время, когда мы хотели его посетить, он был закрыт. А в музей Революции что-то идти не хотелось – все как-то и так помнилось по нашей пропаганде. Живые экспонаты кубинской военной техники стояли прямо в сквере этого музея и были у всех на виду. Билет в этот музей стоит 6 куков, и за право что-либо внутри сфотографировать, нужно платить еще 5 – торгуют уже самым святым. Говорят, что раньше вход в него был бесплатным. А еще раньше в этом здании был президентский дворец, а потом в нем работало до 1974 г. и правительство Фиделя Кастро.
Крепости Гаваны
Зато мы получили большое удовлетворение от посещения крепостей Эль Моро и находящейся рядом с ней Сан-Карлос-де-ла-Кабанья, которые находятся на противоположном – восточном берегу гавани. По первоначальному замыслу, на этой же стороне в 1515 г. был заложен и город, но затем, спустя четыре года, он был перенесен на западный берег, где стоит и сейчас. Со старым городом восточный берег соединяет подземный туннель, построенный еще в начале 20 века. Тем, кто ценит старину или хочется поближе соприкоснуться с ней, здесь можно провести и целый день, любуясь окружающим пейзажем, рассматривая экспозиции многочисленных музеев этих двух крепостей и дотрагиваясь до громадных старинных пушек, стоящих на их бастионах.
На реальных и хорошо сохранившихся экспонатах можно увидеть всю эволюцию фортификационного оружия от устройства для выбивания ворот и метания камней внутрь крепости до мощных крепостных пушек и личного оружия и защитников, и нападавших. Есть здесь и музей одного из главных героев кубинской революции – Че Гевары, который захватил эту крепость. А по старинной традиции, которой вот уже несколько веков, из крепости Сан-Карлос-де-ла-Кабанья каждый вечер звучит выстрел из пушки. Дескать, заканчивается день – пора закрывать городские ворота и поднимать цепь между крепостями Эль Моро и Ла Пунта, которая на ночь преградит кораблям путь в гавань. Но не все так было здесь хорошо после победы революции в 1959 году. В крепость, комендантом которой был тогда незабвенный Че, были заключены тысячи противников кастровского режима. И большинство из них, благодаря ему, остались здесь навеки…На западном берегу тоже есть крепости - Ла Пунта и Ла Реаль Фуэрса (1555-77 гг.), в которых имеются свои интересные музеи. Внутри остатков крепости Ла Пунта, сильно разрушенной англичанами в середине 18 века, но частично восстановленной сейчас, работает Музей морской и подводной археологии и там же находится постоянная экспозиция кораблекрушений, которые довольно часто случались на кубинском побережье. В качестве экспонатов здесь выставлены большое количество монет, слитков ценных металлов, замечательных камней, цепей, керамики, фарфора, оружия, навигационных инструментов и т.д. По крепости Ла Фуэрса тоже можно бродить часами – здесь когда-то были резиденции всех гаванских губернаторов.
Музей рома
Из достопримечательностей старого города нельзя исключить и посещение музея Рома (Museo del Ron) в Bar Habana Club на углу набережной San Pedro и улочки Sol. После осмотра крепости Ла Фуэрса, сюда можно придти по набережной пешком. Там создана прекрасная экспозиция истории и технологии приготовления рома. И, конечно, с дегустацией. А оттуда навеселе можно пройтись по улочке Sol до Капитолия, снова окунувшись в правдивый мир простого кубинца. Покупать на память в музее-баре ром не обязательно – и его качество, и его цена одинаковы по всем магазинам Гаваны.
На что же похожа старая Гавана, по которой мы исходили десятки километров? На мой взгляд – на некогда красивую прежде, но старую, и все же любимую и сейчас, женщину. Но, в отличие от этой женщины, у Гаваны еще есть шанс остаться не только любимой, но и, как и прежде – красивой. И, думаю, это перерождение случится.
Хемингуэй глазами туристов.
Считается, что Хемингуэя как писателя знают все наши грамотные люди. Наверняка это так и есть для людей советского поколения. Но сомневаюсь, что многие наши молодые современники читали хоть одно его произведение. Даже такое короткое и «оскароносное», как «Старик и море». Каков же Хемингуэй для простого туриста? Что можно узнать о нем, будучи в Гаване – городе, в котором он жил и творил почти 30 лет?
Глядя на многочисленные брошюры, книги, плакаты и постоянное соседство с легендарным Че Геварой, непосвященным может показаться, что Хемингуэй тоже является наряду с ним героем революции и, являясь тоже барбудосом (исп. – barbudo - бородач), с автоматом боролся за свободу Кубы.Увы, это не так. Он не был на острове во время революционных событий, так как выехал с Кубы в США еще в 1958 году, не жил долго и потом – при становлении кастровского режима. Да, он приветствовал революцию во время своего первого короткого визита в Гавану почти через год после того как был свергнут ненавистный всем режим безграмотного и деспотичного бывшего сержанта Батисты. Второй визит к себе в дом был более длительный – до лета – в январе 60-го. Он прибыл тогда на соревнования по рыбной ловле, которые носили его имя и проходили в Кохимаре, и вручил первую премию Фиделю. И это была их первая и последняя встреча.
А впервые Хемингуэй приплыл на Кубу из США на яхте друга-контрабандиста, перевозившего ром в 1932 г. Приехав на Кубу во второй раз, Эрнест предался своему любимому занятию – рыбалке – и полюбил этот остров. И он стал его вторым домом после Ки Веста. Он любил Гавану, и она отвечала ему тем же.
Несмотря на то, что Хемингуэй имел прекрасный дом Финка Вихия (Villa Finca la Vijia) в пригороде Гаваны, он не стал оставаться жить в нем после революции 1959 года, а снова уехал в США. И его последняя жена Мэри поступила очень благоразумно, подарив этот дом в качестве музея новому государству. Думаю, что в это время он уже не приветствовал выбор Фиделя, который, захватив власть, поначалу стоял некоторое время на распутьи и, задаваясь извечным русским вопросом – «Что делать?», постепенно склонился и к коммунизму и его методам подавления инакомыслящих. Ведь своим присутствием и привычным ему образом жизни (свободным передвижением по миру, тусовками с друзьями и хождением по барам) он бы только раздражал оставшихся здесь жить простых и нищих обывателей, которые собрались строить коммунизм.
Как известно, выбор на Кубе был сделан в течение первого года в пользу коммунизма и Эрнест, хотя и был на стороне республиканцев в Испании и воевал как журналист против фашизма в Европе, все же зная о «прелестях» этого режима, думаю, в душе был против этих методов. К чести Фиделя, нужно сказать, поначалу – в первые месяцы революции - не было массовых репрессий и расстрелов несогласных (кроме тех, кто оказывал сопротивление и «запятнал» себя с Батистой). Худшее было позже. Не нравится – уезжайте. И десятки, если не сотни тысяч кубинцев, помня о страшных репрессиях коммунистов и в Европе и в азиатских странах, бросали все свои дома, земли и имущество и уезжали прочь. На их счастье, их приняла самая близкая земля – Америка.
Дом Хемингуэя находится в пригороде Гаваны в поселке Сан Франциско де Паула и мы легко добрались до него на такси (25 куков за машину в оба конца). Уже находясь в этой поездке, я слышал, что якобы этот дом ему подарил Фидель. На самом деле, это место для дома еще в 1940 году выбрала его третья жена - журналистка Марта Гельхорн, которой надоело скитаться по отелям. Недалеко отсюда была и рыбацкая деревушка Кохимар, в гавани которой стояла приобретенная для рыбалок моторная яхта Пилар. Сейчас эта яхта стоит на вечном приколе возле растрескавшегося бассейна в саду.
Подъехав к дому и приобретя билет за 6 куков, проезжаем по парку к стоянке машин. Там стоит небольшой домик, в котором располагается сувенирный магазинчик и небольшое кафе. Сам дом-музей скрывается в листве больших деревьев. Пройдя мимо большого деревянного дома, служившего первоосновой и имеющего сейчас какой-то нежилой вид, видим слева от него белый каменный дом, стоящий на большой круговой террасе. Это и есть дом-музей знаменитого писателя. В дом входить нельзя. Да в этом, собственно, и нет надобности. Все окна широко раскрыты и хорошо видно все, что внутри комнат. Видна коллекция оружия, значков и всевозможных памятных вещиц, а также фотографии трех сыновей, родившихся от второй жены - Полины. У порога перед дверью стоят даже его ботинки 48-го размера. Кажется, что он вышел на минуту и сейчас вернется.
Поражает обилие заполненных книжных стеллажей. Тысячи книг. В каждой комнате на стенах много фотографий и развешанных охотничьих трофеев – голов различных диких животных, лично убитых писателем-охотником. Как известно, Марта была ярым сторонником гигиены и была против всякого рода чучел. Она не разрешала развешивать их, и только последняя - четвертая жена Мэри – сама страстная охотница, бывавшая с ним в Африке и дважды попадавшая там с ним в авиакатастрофы, с удовольствием согласилась на их присутствие. Две служительницы, стоявшие снаружи около окон, ненавязчиво пытались с каждого из нас стянуть еще по 6 куков! за возможность сделать фотографии интерьеров.
На углу веранды, выходящей на склон с видом на Гавану, Мэри построила трехэтажную белую башню. На первом этаже жили любимые писателем многочисленные кошки, а на втором и третьем этажах были оборудованы два небольших кабинета, в которых можно было творить. Расположение дома и атмосфера для написания книг были идеальнными – видно и море, которое действовало на писателя умиротворяющее, и вдали - манящая своими развлечениями Гавана… Но чаще всего Хэмингуэй работал в спальне: стоя и босиком он печатал на пишущей машинке за небольшим столиком. Так были созданы романы "По ком звонит колокол" – о войне в Испании, «И восходит солнце», «Праздник, который всегда с тобой» и др.
Белая башня тоже была творческим местом. Именно здесь он создал
свои самые знаменитые произведения – «За рекой, в тени деревьев» и «Старик и море». Но за этими последними произведениями стояла и его последняя любовь – Адриана Иванчич – молодая итальянская графиня - его муза и вдохновение. Всех, конечно, интересует вопрос – а были ли у них близкие отношения, трахал ли он ее? Да, она жила по его приглашению в его доме почти два месяца на Кубе. Но с матерью – такой же ревностной католичкой, как и она сама. Да и Мэри была тоже в доме. Она видела симпатию и привязанность Эрнеста к молодой и красивой девушке. И, конечно, ей было больно видеть, как при ее появлении вспыхивали сиянием его глаза. Адриане было 19, а ему, имевшему десятки ранений - 51. Они познакомились в Европе, когда ей было 17 лет. Он обожал ее и называл «дочкой». А однажды, пригласив ее одну в Кохимар, долго простоял с ней на берегу, глядя на море и, смахнув слезу, только и сказал ей – «Спасибо». И после этого он на одном дыхании написал «Старик и море». Она была еще и хорошей художницей, и ее рисунки украсили обложку к книге «За рекой, в тени деревьев», в которой в главной героине Ренате все узнавали тоже Адриану. А приняв ее в качестве гостьи, Хемингуэй уступил ей место в кабинете на третьем этаже башни. Но все же он любил Мэри и писал: «Когда ее нет, наша Финка пуста, как бутылка, из которой выцедили все до капли и забыли выбросить, и я живу в нашем доме словно в вакууме, одинокий, как лампочка в радиоприемнике, в котором истощились все батареи, а ток подключить неоткуда…»
Хемингуэй не был затворником и всегда любил шумные застолья и любил принимать здесь гостей. В честь каждого прибывшего гостя звонили в большой металлический колокол, и вся округа узнавала об этом. Его гостями были действительно большие знаменитости – актеры, писатели, военные и политические деятели 40-х и 50-х годов. Сред и них - Гари Купер, Эррол Флин, Ингрид Бергман, Марлен Дитрих, Спенсер Трейси, игравшие главные роли в фильмах по его романам. А Спенсера Трэйси, сыгравшего главную роль в «Старике и море», он заводил в хижины рыбаков в деревушке Кохимар и показал ему старого рыбака Ансельмо Эрнандеса, как тот спит в своей хижине, вернувшись после ночной рыбалки.
Казалось – жить бы здесь, да и жить. Но к этому времени он уже был тяжело болен – сказывались многочисленные ранения и две авиакатастрофы. Он не мог творить, и это для него было равносильно смерти. А еще были опасения со стороны внимания к нему ФБР – ведь где-то в глубинах советской разведки на него, как и на многих других прогрессивных и думающих людей того времени, надеясь о сотрудничестве с ними, было заведено дело и даже присвоена кличка «Арго». И, уехав в США, он через год нажал спусковой курок своего любимого ружья…
февраль 2012 года
Автор:Варежкин Юрий
